Я не нашёл ни клада, ни копейки.
Я просто шёл, приученный идти.
Две бабушки-старушки Пожалейки
Вослед шептали: «Пропадёт в пути…»
Я не нашёл своей Прекрасной Дамы,
Прекрасны все, однако, не мои;
Я заходил в заброшенные Храмы;
Бог, только там, где он забыт людьми…
Я проходил заброшенные сёла;
Всё было пусто, скотный двор и хлев,
Три колоска и пёс какой-то квёлый,
В три колоска – людьми забытый хлеб…

Я не нашёл ни радости, ни боли.
Полынь. Ковыль. Ромашки. Васильки.
С попутчиками съел два пуда соли
И переплыл две сонные реки.
Я не нашёл, не зная что ищу я,
Я потерял, опять, не зная что…
Я просто жил, скитаясь и кочуя,
Лет пятьдесят, а может быть и сто.

Я понял – мир подобен длинной палке,
Длиннющей, без начала и конца…
Две бабушки-старушки Утешалки
Мне наливали жёлтого винца,
И говорили: «Каждый хочет цели,
И смысла хочет, только смысл какой?
Вернись назад, на две, на три недели,
Там твой очаг, уют и твой покой…
Но там ты мёртв. В своём унылом доме.
И каждый шаг, и каждый миг, как год,
Твой вечный сон – паук, застывший в дрёме,
Но жив ещё – пока идёшь вперёд…

Я верил им. Мне верить всем не жалко.
Но как-то слёг. Уже совсем без сил.
Две бабушки-старушки Отпевалки
Печально пели что-то у могил…
Мне надоело слушать вой унылый,
Я встал, старушек поблагодарив,
И вновь пошёл. Мои вернулись силы.
То был отлив. Настал опять прилив.

Я просто шёл и сочинял считалки,
Утратив свой первоначальный вид…
Две бабушки-старушки Осуждалки
Вослед шептали: «Вот он, Вечный Жид…»