***
Подвесь меня
за ноги
на радугу
Пусть ангелы
глядят
лупоглазые
Как дурочка
на верёвочке
качается
радуга, дурочка

удушие

У души удушие.
Душно.
По душам разговоры —
Под душу.
Под подушку уши — Не слушать.
Подушка душит,
Лучше под душ — Раствориться воздушно.
И вы, о, бездушные,
Примите радушно!
… Ответ — равнодушие…

А у души
Одна лишь отдушина — Душеспасение-душеудушие.

***
я обречён
на надежду и ветер
себя отпускаю
гулять
по равнинам
запретного рая
я обречён
безвозвратно шагаю
всё дальше и дальше
до рая
упругие бёдра
домов
раздвигая
нагая
луна
на столбе
прожектор кривляет
внимаю
всё ближе
всё ближе
всё ближе
до рая

***
плетёная сумка неба
порвалась
и рыжие апельсины
по лужам
и тусклые солнца
в глаза
случайным прохожим
***
Одиночество
бутоном свечи на ветру
замереть хочется
или птицы
трепещущим сердцем
в пространстве закрытом
разбиться

***
в чёрном куполе неба
ровно по центру
сияет луна
как окошко в другой
неопознагнный мир
сновидений
она светом лилейным
заполнила
залитый сумраком зал
собора
под названием мир
в обрамленьи деревьяев
лица пьяниц
как будто иконы
в ореолах ночных фонарей
а я здесь всего прихожанин
тихо свечку зажгу
и уйду

Вокзальная лирика и проза

Вокзальной лирики нет
Лишь вокзальная проза
мужик на полке храпит как кларнет
в руках дилетанта
прошу, отойдите, пожалуйста, встаньте,
Дайте билет
Село проезжаем — запахло навозом
а мне всё мерещились розы…
ветров, фонарей пролетающих станций
колёса поют свои стансы
и к рельсам жмутся любовно.
«курить бля нельзя, спиртное пить тоже»
(цитата дословно)
изрёк её пассажир с багровою рожей.
по вагону плетётся старуха:
«Пассажиры! игрушки,
сливы, яблочки, грушки,
Вареники с сыром, вареники с вишней»
но вот она вышла-
дверь хлопнула глухо…

… а поезд летит, а поезд летит
в это вечное где-то, куда-то
и уносит всех нас
Кого-то на миг, а кого-то совсем без возврата
Вот и день промелькнул и погас,
вдоль дорог — фонари в белом свете невест
только мысли ползут и ползут на Парнас
Ну а поезд летит и летит и летит…

… А всё же
Лишь вокзальная лирика есть
Прозы же быть не может!


Колокол

пластмассовым яблоком
спит манекен
на ветках оконной рамы
эхо далёкого храма
всё бродит вокруг да около
ко ло кол ко ло кол
ко
ло
кол
колокол

***
Я буду тебе невестою
Невесть откуда явившейся
Пропавшей
без вести,
Сбежавшей из мира
Где нет измерений,
Смертельных намерений
Нет.

Я буду тебе страницей,
Иль странницей, если захочешь,
Но странною, это точно.
Точкою, знаком — крупицей
Страны многоточий.
Если захочешь


***
Зыбкой ночью в начале марта
Холодно. Даже
Луна сутулится.
То ли от ветра, то ли под тяже-
стью Космоса.
Зыбкой ночью в начале марта
Тихо. Даже Луна не подаст голоса,
С обречённостью арестанта
Шагом меряет улицу.
Зыбкой ночью в начале марта
Всё немного раздето-раззутое.
Сонно. Луна фонарём любуется,
С отражением собственным путая.

Не спалось. Лоснились мысли

Еле слышно лунный шелест

Колосился-колосился

Таял слёзной канителью

Лёд чернильно-полуночный



И в прогалинах-глубинах

Голос в логос заплетался

Но не лгал не голословил

Слово молвил-слово молвил



Домогильно, довселенно,

Дослучайно, донетленно,

Добытийно, домысленно

***
У тех кто блуждает вночи
словно сорный цветок лиловый
окутанных дымом что
даже мечты благовонней
зрачки прорастают сквозь ночь
сквозь дома перекрёстки
и неподвижную звёздную сферу
где-то там расцветая
мифическим садом
который рискуя быть вырванным с корнем
от каждого шороха гнётся
как те что блуждают вночи
от алкоголя
но буря откуда-то из занебесья
пока долетит до земли
становится тихим ветром
несущим дрожанье свечей
с другого берега моря
чтоб руки согреть заплутавшим вночи
и так доутра до заката очей
под похмельное веко восхода

***
Поэт закрывает глаза и выходит из commы
За скобки выносит невыносимое
вечнопредельное вечноискомое
поэт закрывает глаза и видит на карте
теней от предметов потусторонних
всё то что не впишешь в систему декарта

поэт открывает глаза выйдя из commы
он снайперски точно
вонзается в точку
сцепления звеньев
коро-/реинкар- наций словесной цепочки


***
Росами плакали
звёздами звякали
ветром шумели
пили ели
тили-тили
ели пили
и сосны стояли глядя
на мыслей их тёмные глади
рябящие хляби
ветер их гладил
волосы с травами спутывал
ветер проник в них
ветер шумел в них
как весною родник
словно стих
в переулках пустых
дымкой белёсой под небом
сахарным вкусом под нёбом
тающим словно таящим
терпкий секрет своей кристалличности
тайну течения лично-безличности
в город где Некто стоит себя пригвоздив
к точке сужения перспектив

Одиночество

Одиночество-
одна свеча в ночи
одна тень в ясный день

одиночество
моё имя и отчество
и тюрьма и отечество
одиночество
моё жречество
одиночество
иже еси
молиться тебе нет сил
одиночество
нежеланный кумир
одиночество
мир
одиночество
Одина глаз
что направлен на нас
одиночество
ода нулю
до него и себя округлю
одиночество
ствол бытия
плоть и кровь твоя и моя

***
осенила осень осины
синью плечей голубиных
перелётных земель далью
и вращаюсь вокруг оси я
вкруг осиной твоей талии
осень
уведи меня в увядание
я последнею стану данью
следом тени ведомою
по слюде и по камню

и когда буду дома я
и закрою все ставни
осень сосны всколышет
в час всенощного бдения
и как в лес что туманами вышит
ступают — ступлю в новый день я

***
Сквозь анфилады
земного ада
сквозь окна заката
взгляд
без возврата
ни шагу назад

отсюда отсюда
куда-куда-то

там

подражая цветам
моё сердце спит
лепестки сомкнув
у разбитых корыт
на отравленной пустоши снов

где всё явь где всё новь

***
Кто ты, тот, кто в миру не участвовал,
тот, кто чарой небес не чествовал,
кто ветров не пускал в голову,
кто живым был на слове лишь?

кому травы росли не в упрёк,
кто звезду как зеницу берёг,
кто глотал средь реки ил,
кого мёртвым почти нарекли,
кто будил по ночам сов,
тот, кто тенью бежал — псом?
кто ты, мой непарижский сплин?
легион или только один?


Ночной городской этюд

Ветер играет на лире
оконной решётки
стекло бьётся втакт
и вдребезги
клавиши мостовой
вдавлиаются:
«ничего-никогда-никуда-ниоткуда
н-ч-г-н-к-г-д-н-к-д-н-т-к-д»
а у меня в кармане ключи ото всех нотных станов
и полустанков

***
1
У всех подворотен под воротом
Свой пульс
И вороная полнокровная
Воронья грусть
И шум шагов той уворованной
Моей мечты
(Я знаю, в платьице изорванном
Шаталась ты
И в свете окон очарованных
Рвала листы
Из книг о сворах и о творчестве
И торжестве
И синептичной отрешённости
В силках ветвей)

2.

Вспорхнула, вырвалась непрошенно
И прежде чем
Взорвалось и настало прошлое
В скрежещущей
Дворовой непристойности
Остался пульс –
Та нить связавшая раздвоенность
И с грустью грусть

***
я сегодня пьяна
не вдрызг
но вдребезги
брызги звёзд
рукоплесканья вселенной
и струны
(бренн-
бренн-
брен-
бренность)
молчат

19-20-21.10.2011


***

Пусть любовь не стрела –
Червь
Пусть любовь – оголённый нерв
Пусть любовь словно труп – гнила
И пусть вовсе она не жила
Пусть кому-то твой храм – хлам
Пусть он предан семи ветрам
Пусть он жертва троих прях
Пусть алтарь его – мой страх
И пускай ему вечно гореть в огне
Если вечно, то в нём полыхать и мне

***

Всё что сказано сыграно спето-
Лишь крупица большой тишины
Тишины только с префиксом «недо -»
И все строки, холсты, содроганья струны
Всех истерик и всех покаяний
Всё лишь острые грани
Вселенского недомолчанья

***

Сквозь призму со-цветий,
со-звучий, со-словий,
Перемеленных в соус
SOS!
Save our souls!
Сквозь неизменчивость признанных
"-измов"
Изнанкой наружность руша
Спасите
наши
души!

3 волны

1.
Ты входишь в комнату
и темнота
уста
смыкает за тобою
как над Офелией
вода

2.
Ты закрываешь дверь
у двери два лица
одно — в тебя
другое — в ночь
глядится

3.
Глядится в ночь, которой нет конца.
Темна она, темней — твои глазницы,
И ты, не различая тьмы, дверей, лица,
Идёшь на дно, чтоб с этой ночью слиться.

19.02.12


ностальгия

узел развязан
развязан узел
наземь —
бусины
фразами числами

мысленно
их нанизываю
на все карнизы
с которых вниз я
уже ни разу

на города и пороги
куда ни ногами ни дрогами
(путь заказан)

развязан узел
узел развязан


06.03.12/08.03.12

эдип

Итак, он шёл,
неся свою карму
словно вор который не пойман
меж тем как Сфинкс уже себя скармливал
бездне
а он в каждой складке туники
пошагово
рок складывал
и осязаемо
пепел и прах
в каждом шорохе пеплума
теплились

и ответ подступил тошнотою

и Сфинкс чело склонил
заканчивая век
пред человеком

и человек ушёл
за скрип ворот
и тень его росла углом закатным
и посох
зачатком прорастал в ладони
и туман
лишь начинал сгущаться
и в тумане
сидела женщина
смеясь над тем
как странно в темноте
ей ожерелье петлей показалось

и только пряхи не смеялись


Мысль поэту

Преноси меня
Словно жару или жажду
Переноси
Через реку в которую дважды…
Переноси
Со строки в междустрочье
Переноси
И только воочью —
Боже тебя упаси!

Переводи меня
Через «как будто» и «словно»
Через то что словесно-условно
Переводи
На язык у которого слов – ноль
Переводи…

2

А если в пути устанешь
О! Других не ищи пристанищ
Кроме груди
И словно дух – меня переводи


***
город шляпой на лоб
надвигает полуночный звон
раз… два… три… а последний удар
навзничь кого-то сразит

и последний сосед в окне
захлебнувшийся первым сном
вдруг задушит огонь и ночь
завоюет неспящий мир
и отнимет зрачки у тех
кто осмелился не уснуть

а они нестройной толпой
за ночью слепой побредут
по взгляду отнятых глаз
по голосу колоколов


Чёрная песня

В чёрные дыры бокалов
налейте чёрного неба

там вы быть может найдёте
погасшие чёрные звёзды

без примеси всякого света
вы чёрного неба испейте

и чёрной тропою ступайте
путями глубин и расщелин

и грудью проломленной насквозь
разбитым хрустальным бокалом

вы черпайте чёрное небо
и дикие чёрные тайны


Музыка Глюка

Мой труп разложился на тысячи нот
Он стал пищей крылатых оркестров
И могила моя – молчаливый цветок
Молчаливый цветок среди песен растений

И его аромат – мой развеянный прах
Прах просыпанный в зев партитуры
Партитуры что чище всех tabula ras
Что привиделись где-то кому-то


Летийские блики

1
Здесь не бывает иной радости
Кроме встречи  родной половины
Здесь не бывает иного соблазна
Кроме желания кануть
Здесь даже нарциссы у края воды
Без памяти любят беспамятство

2
Здесь объём погружённых предметов
Уже ничему не равен
И вместо кругов на поверхность воды
Выходит голая память
И словно чулки сбросив забытие
Вечным жидом по миру бродит
Но дороги её пусть и лягут сквозь Рим
Всё равно возвращаются в Лету


Архитектура. Ощущения


1.
Дорический ордер коридорной поступи
Дверь объятья открывшая ветру
Ропот пыли
Рука сквозняка
Ворохи внутренних бездн
И только глаза плесневеют
Садами давно позабытого Рая

2.
В фиолетовый сумрак ионически выгнувшись
На скалы волной
Бледноликим лучом
На асфальт
Падать

3.
Зенитом пригвождён к земле
Истресканной как грим комедианта
Я стал пустыней сам
И мысль моя
Не ждёт спасения в тени
Коринфских лепестков.