В моем времени наибольший всплеск интереса к авторской песне пришелся на 1986-й год. Тогда барды легко собирали стадионы. Фестивали гремели на всю страну, транслировались центральными каналами. Кривая интереса к песне похожа на синусоиду, потом было много взлетов-падений.
Изучив историю поэтической песни, я дано успокоился и понял, что никакое исчезновение этой песне не грозит. Тысячи лет истории это доказали. От Гомера и Лао Цзи до наших дней рождаются, берутся откуда-то дерзкие щенята, пробующие голос, теребящие струну неуспокоенности. И так будет. Видимо, в геноме человека заложена такая данность, необходимость.
Крупных фестивалей стало меньше, существует еще немало небольших, локальных фестивалей. По-моему, дело не в масштабах, а в качестве и атмосфере, или в качестве атмосферы)).
Думаю, сейчас происходит некая метаморфоза формы. Возможно, фестивальное движение сильно изменится. Но песня пребудет. Тоже, видимо, преображенная.

Коммерческий проект – это когда тысячный зал, а билеты от 200 гривен… А в галерее 70 мест, и цена билета минимальна. Минус издержки. Считайте сами. Можно так разбогатеть? Прийти на наш концерт может позволить себе и студент, и пенсионер.
Если пригласить артиста из другого города, ему надо оплатить проезд, проживание, питание, заплатить гонорар. Без денег это просто невозможно. Где их брать? Просить у спонсоров? Где эти спонсоры? Мы, думаю, идем самым естественным и нормальным путем: просто заплатите за билет. Это и будет гарантией существования песенного искусства в галерее на Соборной. Деньги – кровь проекта. Без крови нет жизни.

Как раз у нормального человека наше название никаких отторгающих рефлексов не вызовет. А только у тех, кто отравлен ядом и грязью теле-радио-прессманипуляций сознанием. Нормальным людям, за редким исключением, известно, что шансон – никакая не блатная песня, и не попса, а «русский шансон» - это вообще оксюморон.
Шансон (в переводе с французского – песня) – это песенное искусство с тысячелетней историей, в ХХ веке достигшее своих поэтических вершин. Во Франции даже самый незамысловатый и безвестный шансонье просто не позволит себе даже капли той пошлости, море которой колышется в любом «произведении» отеческого тюремного жанра, культивируемого сейчас, кстати, исключительно в целях «нарубить капусты».
Шансон – красивое слово, живое искусство. Мы так будем называться.

Людмила, трудно – это когда нет любви и красоты. А когда они есть – это чудесно. И вдохновенно. Поющие и непоющие, любимые, любящие – они все прекрасны: жена, дочь, сестра, мама, подруги. Музы.

Лена, спасибо за вопрос. Я всю свою жизнь прожил в Сумах. Теперь я понимаю, что жил в одном месте, но не в одном и том же городе. Что городов Сумы я изведал несколько, притом весьма разных. Все зависит от тех людей, вещей и мыслей, которыми себя окружаешь. Сначала я жил в городе-саду, потом в городе-тюрьме, потом в городе-пустыне, а теперь живу в городе-оазисе. Думаю, я нашел свой оазис. И больше не хочу его терять. В нем иногда мир похож на собор. Здесь (не в реальном месте, а в соборе) пребывают мои любимые. Они-то меня и вдохновляют.

Так, дійсно, Ірина, у сучасної людини безліч реальних проблем. Поезія не вирішить жодної. Але саме поезія надихне на реальні кроки. Саме поезія втішить і подарує надію. Саме поезія дасть силу і вкаже напрямок руху. Поезія, вона як любов – нічого не гарантує, але змінює всесвіт. Поет – це той, хто «не маючи нічого, крім любові, пливе крізь ніч ліхтариком самотнім…»
Приходите в муниципальную галерею «Смуга» на Соборную улицу, слушайте концерты проекта «La Chanson: антология». Надеюсь, вам станет легче дышать и жить.
Галерея и театр поэтической песни «Chanson» приглашают!