Повесть Глава 4 Он смотрел на себя в зеркало и недоумевал: "Разве "это" можно любить?" Серое, невыразительное лицо, обрезанная шея, короткое туловище и скрипучий голос. Нет. Вова "это" не любил. Он с удовольствием бы обменял себя на чёрного стройного парня, с широкими плечами, узкими бёдрами, горделивой осанкой, ослепительной улыбкой и большими, красиво очерченными губами. Как радостно, должно быть, иметь подобную внешность. Чёрные длинноногие ребята не только лучшие в мире легкоатлеты, певцы и танцоры, но и самые счастливые и уверенные в себе любовники. Их всегда радостные лица выражают упоение и наслаждение жизнью. Такие страстные, сильные красавцы, думал Вова, действительно могут любить себя. Это же очевидно. Остальные, кто делает вид, что любят и холят себя, чернокожим горячим парням и в подметки не годятся. Хотя изо всех сил изголяются, чтобы показать, как же они великолепны. Одеваются в дорогие и модные одежды, кичатся успешной карьерой и дорогими яхтами, авто, виллами. Но это не любовь к себе, а пустопорожняя чванливость. В душе все эти выскочки - жалкие и несчастные люди, которым так скучно жить на свете, что они рано или поздно подсаживаются на наркотики или ищут утешения за игорным столом. Себя Вова не любил. Это невозможно. Очевидно, думал он, что за любовь к себе люди принимают инстинкты, которые скрашивают бесполезное и бессмысленное существование всех некрасивых, серых, безликих и уродливых. - Если я люблю горячее какао или вишнёвый кисель, - думал Вова, - то я пью эти напитки ежедневно и систематично получаю от этого удовольствие. Но это не значит, что я пью их из любви к себе. Я следую инстиктивному желанию пить то, что мне приятно. Смотреть на то, что доставляет мне удовольствие. И делать то, что приносит мне удовлетворение. И так поступают все. Но это вовсе не значит, что они делают это из любви к себе. Сомневаюсь, что какой-нибудь безрукий или горбатый парень, который любит квас или кефир, пьёт это потому, что любит себя и хочет себя любимого побаловать. Горбун просто хочет жить, пить, есть, как все, но свой горб он ненавидит. Он заметил, что все его друзья недовольны собой, все комплексуют, но любят прихвастнуть друг перед другом какой-то мелочью, чтобы выделиться и почувствовать свое превосходство. - Да, да, опять вранье, на каждом шагу, - рассуждал Вова. - Все ненавидят себя, всем недовольны - своей внешностью, семьёй, страной, но врут, что все у них классно. Никогда не признаются, что чувствуют себя хреново, что все осточертело, и что будущее видится им в самом мрачном виде. А вот чтобы еще и любить кого-то?.. Вова смеялся, думая о любовных историях Ромео и Джульетты, Ребекки и Айвенго, Ассоль и Грея. До чего же глупы люди, создавшие великую иллюзию взаимной любви. Как можно любить кого-то? Пусть и привлекательного и милого, но другого? Вова смотрел на окружающих и понимал, что все вокруг - другие. Эти другие говорят что-то непонятное, делают что-то странное, чувствуют как-то по- своему. Как можно любить другого, кто не чувствует твою боль, не переживает твои чувства, не думает твоими мыслями? Он или она - они все другие и чужие. - И если я в кого-то влюблюсь, - думал Вова, - то это будут мои чувства не к другому человеку, а иллюзия, что этот человек мне ближе, чем я сам. А если я и сам себе не близок, не любим, то значит любовь это иллюзия. Ловушка. Она захлопывается в браке. И вскоре после свадьбы оказывается, что живёшь с чужим, непохожим на тебя человеком. Да. Любовь это ловушка. И воспели её противные и несносные писатели и поэты. Раскрыв для себя всемирный обман сердечных чувств, Вова решил никогда не читать любовных романов, не смотреть любовные фильмы и не слушать песен о любви.